Агафонов Василий Петрович

          
       ВОЙНА

Старуха-смерть не понимала: 
Он молодой, немолодой — 
По одному нас выбирала 
И уводила за собой.

На месте стынущей воронки 
Теперь цветку не зацветать. 
И вот на сына похоронку 
Седая получала мать.

Снаряд сильнее грома ухал. 
Горела роща и жнивье... 
Не понимала смерть-старуха, 
Но понимали мы её.

Нам лишь бы Родина стояла, 
Нам лишь бы ей не умереть. 
Не верьте, смерть не выбирала,
Мы сами выбирали смерть.
 

        
Прогремела,
Как гром, тревога,
В дали дальние позвала.
По крутой,
По далекой дороге
Уходил отец из села.

Сколько дней
В той тревоге сгорело
Без привычных отцовских дел.
И в сарае ножовка ржавела
И рубанок на полке старел.

А в наличниках окна блекли, 
Покосился на бок крылец... 
По дороге такой далекой 
Уходил из села отец.

          

          ВЕТЕРАНЫ

Видали все, перевидали, 
Все обошли и перешли. 
Война вручала им медали 
И ордена, и костыли...

Их с каждым годом меньше, меньше, 
Они уходят, будто в ночь... И
Машенька, наш сельский фельдшер, 
Никак не может им помочь.

             КАТЮША
Может скажут: 
Темы что ли нету? 
Написать, мол, о другом не мог? 
Только я и вправду тему эту 
Как одну из дорогих берег.

Как любил по праздникам я слушать, 
Когда мы сходились всей семьей, 
Про девчонку с именем Катюша, 
Что ходила на берег крутой.

На столе стаканы, ложки, чашки,
 Я беру хрустящий огурец, 
Слушаю, как широко, протяжно 
Запевает песню ту отец.

Эх, Катюша, милая Катюша, 
Твоего не знаю я лица. 
Ныне с этой песней входит в душу 
Голос вдруг ушедшего отца.

Потому я, как услышу где-то 
Грусть отцовской песни фронтовой, 
Он передо мной в шинель одетый 
Предстает красивый, молодой.

          
       ОТЕЦ

Замолкли взрывы,
Вой сирены, —
Давно закончилась война...
На фотографии военной
Отец — гвардейский старшина.

Он и теперь
Зимой и летом
Который день, который год
Глядит на нас с того портрета,
Глядит
И с нами встречи ждет.

          

        ЛЕБЕДА

Все посадили,
Все вспахали,
Зерно на волю проросло.
Цветами жарко полыхало

Мое июньское село.
Война нежданно налетела, 
Вдруг повстречались мы с бедой,
И даже черный хлеб мы ели 
Наполовину с лебедой.

Да что поделать,
Ели, жили,
Лишь туже подтянув ремень.
И вражью свору так крушили
И день и ночь,
И ночь и день.

Кормилец- хлеб
С хрустящей коркой...
Ему и с лебедою честь.
И хоть он был совсем не горький^
Все ж горько было его есть.

И если снова в небе синем 
Свет заслонит крылом беда, З
апомни, враг, 
У нас в России Воюет даже лебеда.

         
      СОЛДАТ

Уже немало взято 
Высоток и высот 
И нет другого слова,
А есть одно: вперед.

А эта вот атака 
Еще трудней, кажись. 
Ты только не кончайся 
На пол-атаки, жизнь.

Есть каменная твердость, 
Железная рука, 
И нету выше счастья — 
Достичь наверняка!
С
о звездочкой пилотка, 
Баклажка, автомат... 
Для матери — надежда, 
Для Родины — солдат.

Закончена атака, 
Ждешь новую начать 
И некогда над другом 
Убитым помолчать.

          
       ХЛЕБ

Колосочек румяный, Спелый,
Золотая краса полей, 
Сколько песен 
Тебе мы спели 
На сторонке Хлебной моей,

Потому знать
В военное время,
Когда голод был глух и слеп,
Вспоминался
Не мед, не варенье,
А простой наш
Крестьянский хлеб.

          
Было холодно, 
Было морозно, 
На сто верст 
Пролегла тишина. 

В чистом небе, 
Далеком и звездном, 
Будто мячик, 
Каталась луна.

Снег лежал 
Пушистый, как вата, 
Лес задумался 
В белом цвету. 

И один на один 
С автоматом 
Я впервые 
Стоял на посту.

Пусть мой дом 
Далеко-далече, 
Пусть дорогу 
Застлала метель, 

Так легко 
Прилегла на плечи 
Мне солдатская 
Наша шинель.
 
Был, наверно, я 
Сильным и грозным, 
И была моя цель Одна:
Чтобы в небе 
Далеком и звездном 
Так спокойно 
Каталась луна.

          

        В ПОЛДЕНЬ

В полдень солнце жаркое палило,
Гимнастерки мокрые уже.
Пить хотелось,
Парни не курили,—

Без куренья сухо на душе.
Вдруг девчонки,
Верите, как чудо.
Коромысла, ведра и вода.

Спрашивают:
Эй, друзья, откуда?
И теперь идете вы куда?
Жадно из холодных ведер пили,

На траву пилотки побросав,
Пили и шутили
И любили,
И в блокнот писали адреса.

Было нам по двадцать. Годы, годы...
Вас не успеваешь замечать. 
Помню, как солдатские погоны
С честью мы носили на плечах.
 
И тот полдень на чужой сторонке, 
Каждый строен, каждый молодой. 
Милые марийские девчонки 
Нас поили свежею водой.

          
В те края
Приеду я не скоро,
Только знаю:
Там у нас в ночи
Обо мне не молкнут разговоры,
Что ведут на тополях грачи.

Мол, не слышно что-то 
Струн гитарных, 
А без них в июльской темноте 
Ходят у пруда другие парни 
И девчонки вроде бы не те.

В час ночной, уставши от полетов, 
После суеты большого дня 
Им бывает грустно отчего-то, 
Разве от того, что нет меня.

Или жаль, что холодеет лето, 
Не залить огня берез дождям... 
Я весною в те края приеду, 
Когда вновь грачиный будет гам.

Когда тучи вешнего тумана 
Поплывут за речку тяжело, 
Как в свой дом, 
С солдатским чемоданом 
Я войду в родимое село.
 

          

Путь ко мне туманами окутан, 
Только ни к чему тебе скучать. 
Ты представь, что в каждую минуту 
Я смогу в окно к вам постучать.

Что сойдешь ты с низкого крылечка 
И ничуть не удивишься мне, 
Поведешь куда-нибудь за речку 
Ближе к полуночной тишине.

И положишь на мои погоны 
На рассвете, в пробужденьи дня 
Нежные горячие ладони 
И повысишь в звании меня.

До упаду нас закружит лето 
В танце неозвученном своем. 
Ты не верь, родная, километрам: 
Где-то рядом мы с тобой живем.